ГАЗИ-ХАДЖИ ЗАНДАКСКИЙ – ИСТИННЫЙ ВОИТЕЛЬ ЗА ВЕРУ

Жизнь народов Северного Кавказа всегда была сложной, но наиболее заметное место в их судьбе занимает XIX век – период активной военной политики царской России, направленной на подчинение региона, что вызвало рост освободительного движения горцев.

Имена известных религиозных, политических деятелей и руководителей освободительного движения того периода изучены недостаточно. В частности, до сих пор не было научных работ, изучающих многогранную деятельность известного чеченского эвлаяи, видного религиозного и общественно-политического деятеля Северного Кавказа XIX века Гази-Хаджи Зандакского.

Правда, в 2009 году была издана книга Сайд-Хасана Мусхаджиева «Гази-Хаджи Зандакский: «пространство и время героя».

Отдельную статью Гази-Хаджи из Зандака посвятил в своей книге «Чечня: голоса времен» (2002 г.) известный политический и общественный деятель, Почетный гражданин Чеченской Республики Усман Осмаев.

Имеются также газетные публикации на русском и чеченском языках большого энтузиаста, краеведа и ветерана труда Асраддина Минбулатова, опубликованные на страницах Гудермесской районной газеты «Красное знамя» (позже переименована в «Гумс»). Его статьи о Гази-Хаджи Зандакском и Алибек-Хаджи Алдамове – четвертом имаме Северного Кавказа, предводителе восстания 1877 года в Чечне и Дагестане, были опубликованы и на страницах республиканской газеты «Даймохк».

А в школьном учебнике для 10-11 классов по чеченской традиционной культуре и этике приводится небольшой сюжет из жизни эвлаяи Гази-Хаджи.

За последние годы издано достаточно много богато иллюстрированных изданий об известных чеченских религиозных деятелях. К сожалению, среди них не нашлось места для Гази-Хаджи Зандакского, но вовсе не потому, что личность его не вызывает интереса в чеченском обществе. Причина, видимо, в том, что современные исследователи в основном «тиражируют» героев, чья деятельность уже широко освещена в научной литературе. 

В 2007 году известный журналист и исследователь Адам Духаев написал книгу «Эпоха шейхов». К сожалению, про Гази-Хаджи Зандакского в ней сообщается только то, что он является замыкающим в цепи преемственности учения накшбандия Мухаммада ал-Яраги после Ташу-Хаджи Саясановского.

ГАЗИ-ХАДЖИ, СЛОМАВШИЙ ХРЕБЕТ САТАНЕ

Гази-Хаджи (Беза-Хаджи – так его зовут в народе) родился примерно в 1802 году в старинном горном чеченском селении Зандак в семье уважаемого и почетного горца Арзу, сына Гази-Махмы из тайпа зандакъой. В качестве общепризнанного народного предводителя Арзу знали не только в Чечне, но и в Дагестане, потому что без его участия не решался ни один спорный вопрос в этих краях. Ему дали прозвище «оьзда эла» («князь благородства») после того, как Арзу с небольшим отрядом ичкерийцев разгромил войско шамхала Тарковского, который хотел обложить их данью. Место, где разгромили феодалов, до сих пор именуется в Зандаке «элий байина аре» (букв. «долина, где убили князей»).

Мальчик с раннего детства отличался неординарностью и неимоверной тягой к религиозным знаниям. Поэтому Арзу отдал своего сына в шестилетнем возрасте на обучение известному дагестанскому шейху Мухаммаду Ярагскому.

В полевом материале, собранном Мохданом Тагаевым (1953 г.р.), выходцем из г. Урус-Мартана (ныне проживает в г. Грозном), сообщается, как однажды, идя за водой, Гази-Хаджи встретил жену устаза, которая была на сносях. Взглянув на неё, мальчик улыбнулся, на что обратил внимание стоявший невдалеке Мухаммад Ярагский. Он подозвал его к себе и спросил: «Что означала твоя улыбка?». Постеснявшись, мальчик ничего внятного не ответил учителю. Устаз давно наблюдал за одаренным учеником, от которого исходили очень странные знамения, и догадывался, что тот одарен Всевышним необыкновенным даром. Поняв, что и эта улыбка не была случайной, Мухаммад Ярагский решил выяснить это через его друга Ташу-Хаджи.

Своему другу Гази-Хаджи рассказал, что очень скоро жена устаза родит ему сына: «….оказавшись рядом с ней, я отчетливо увидел в её утробе мальчика, который, уставив свой взор на меня, улыбался». Вскоре, как и предсказал Гази-Хаджи, родился мальчик. Радости устаза не было предела. В знак благодарности он заказал для юноши именную саблю в серебряных ножнах с надписью на лезвии с одной стороны «Гази – сыну Арзу», а с другой – «Уповаю на Аллаха» и дата изготовления – «1246 г. по хиджре».

Эта сабля была утрачена во время депортации чеченцев в 1944 году. Вернувшись из ссылки, потомки Гази-Хаджи бросили все силы на ее поиски и только в 2014 году нашли и выкупили её у дагестанцев. Теперь она хранится у одного из наследников Гази-Хаджи. Проведенная экспертиза подтвердила, что это именно та утерянная сабля.

Мухаммад Ярагский решил второй раз проверить мальчика. Вблизи медресе, у родника, где муталимы брали воду для своих нужд, бесы творили мелкие пакости: загрязняли набранную ими воду, забрасывая в кувшин горстку пыли. Сделать с этим что-либо муталимы не могли, и перед употреблением воду приходилось отстаивать (Мухаммаду Ярагскому об этих бесовских проделках тоже было известно).

– Гази, подойди ко мне, – подозвал устаз к себе юношу и попросил его принести ему холодной воды, а про себя подумал, если мальчик тот самый будущий эвлая-избранник Всевышнего, то он сможет, вопреки усилиям бесов, принести ему чистую воду.

Только Гази-Хаджи набрал из родника воды, тут же невидимая сила бросила грязь в кувшин. Вновь и вновь набирал мальчик воду, но каждый раз повторялась та же картина… И тогда Гази-Хаджи совершил дуа (мольба, обращенная к Аллаху). «О Аллах, не дай бесу силы осрамить меня перед устазом»!

В очередной раз, набрав чистой воды, Гази-Хаджи поднимался по склону и увидел улыбающегося беса, ожидающего его с пылью в руках. Сделав вид, что не видит его, мальчик подошел к нему поближе и со всей силой ударил кувшином по спине. Крик, который издал бес, был слышен во всей округе. Так Гази-Хаджи принес устазу чистую воду.

После этих знамений Мухаммад Ярагский вспомнил пророчество арабских шейхов в Мекке, согласно которому, именно у него в медресе будет учиться будущий эвлая-избранник Аллаха. И он будет выделяться от сверстников своей тягой к знаниям и необычным поведением. С тех пор он стал звать мальчика – «Гази-Хаджи, сломавший хребет сатане».

«КТО НАС РАЗДЕЛЯЕТ, ТОТ НИ С КЕМ ИЗ НАС»

В духовной школе дагестанского аула Яраг, где обучался Гази-Хаджи, выросла целая плеяда выдающихся мусульманских деятелей Северного Кавказа. За годы учебы он познакомился с будущим великим шейхом Чечни и Дагестана Ташу-Хаджи. Несмотря на разницу в возрасте, они были очень дружны. Именно Гази-Хаджи привил Ташу-Хаджи любовь к Чечне. Благодаря их искренней мужской дружбе и взаимной привязанности, Ташу-Хаджи переехал жить в наши края приблизительно в 1834 году.

Мухаммад Ярагский признал Ташу-Хаджи шейхом с особыми полномочиями и с абсолютным разрешением («изн мутлак») проповедовать в землях, простирающихся от Чечни до Анапы. Среди чеченцев он получил большую популярность и был прозван «Воккха-Хьаьжа» («Великий, старший Хаджи»). Ташу-Хаджи считается первым проповедником накшбандийского тариката в Чечне. А его ближайшим соратником по накшбандийскому тарикату был Гази-Хаджи Зандакский. Именно он стал первым свидетелем избранности и дарообладательства Ташу-Хаджи, который никому не рассказывал о своем предназначении на пути распространения и укрепления религии Ислам и тариката Багауддина Мухаммада Накшбанди из Бухары – основоположника накшбандийского тариката, известного представителя мусульманского мистицизма.

Гази-Хаджи также дружил с шейхом Кунта-Хаджи из Иласхан-Юрта. Эти три выдающихся человека – Ташу-Хаджи, Гази-Хаджи и Кунта-Хаджи – были тесно связаны духовно, часто встречались и много времени проводили вместе. Согласно известному преданию, будто бы Кунта-Хаджи заявлял: «Хотя у нас с Гази-Хаджи отдельные тела и души, но мы с ним так привязаны друг к другу, как будто бы у нас одно единое тело и одна душа. Кто нас разделяет, тот ни с кем из нас».

Бытует и другое предание, будто бы оба шейха говорили: «Кто к одному из нас расположен дружелюбно, тот дружит с нами обоими, а кто не в дружбе с одним из нас, тот не в дружбе и с другим».

«Три ветви одного дерева» – так называются в народе величайшие духовные наставники Ташу-Хаджи, Гази-Хаджи и Кунта-Хаджи. В селении Симсар, по рассказам местных жителей, сохранились три тополя, под которыми они собирались втроем. Местные жители ухаживают за ними в дань уважения к этим шейхам.

РЕЛИГИОЗНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГАЗИ-ХАДЖИ

После получения теологических знаний Гази-Хаджи вернулся домой и начал проповедовать Ислам, как полноправный проповедник. Ташу-Хаджи, как и завещал шейх Мухаммад-Яраги, принял активное участие в духовном становлении Гази-Хаджи. Под его пристальным наблюдением Гази-Хаджи провел много лет в халбате (аскетическая жизнь в погребе, крытой яме – авт.). Подобный образ жизни под силу только людям, наделенным силой божественной благодати, истолкователям воли божества.

Именно эти качества обнаружили в нем его учитель Мухаммад-Яраги и Ташу-Хаджи. После выхода Гази-Хаджи из халбата при стечении большого количества людей Ташу-Хаджи объявил о достижении им духовного сана – эвлая. Впоследствии Гази-Хаджи действительно стал общепризнанным святым и пользовался высоким авторитетом не только в Чечне и Дагестане, но и в центре исламской цивилизации – городе Мекке.

Ташу-Хаджи, Гази-Хаджи и Кунта-Хаджи совместно открыли медресе в с. Симсар и преподавали там основы Ислама. Свои знания они передали многим людям, искавшим приближения к Аллаху, и вырастили достойных всенародного уважения проповедников истинной веры.

Гази-Хаджи, также как и Ташу-Хаджи, принадлежал к накшбандийскому тарикату. Правопреемниками накшбандийского направления через Гази-Хаджи стали Абдул-Мажид из Бамат-Юрта и его ученик Жуоба (Джабраил) – внук Гази-Хаджи, Умалат-Хаджи из горного Аллероя, Бердха и Зурум-Хаджи из Симсара, Абдул-Вахаб из Аксая, Хесамак-мулла из Чулик-Юрта, Мада-Хаджи из Энгеноя и Абст-Хаджи из равнинного Аллероя, Ибрагим из Бачи-Юрта, Абду-Салам из Алхан-Юрта и Абдул-Рашид из Бено-Юрта.

«Благочестивый образ жизни, неустанное духовно-религиозное подвижничество, преданность избранному пути создали вокруг Гази-Хаджи ореол святости и несгибаемости, который притягивал мусульман разных областей Северного Кавказа. В числе его мюридов были не только чеченцы и ингуши, но и кумыки, андийцы, аварцы и адыги».

Тем не менее, он отказался провозгласить собственный вирд («вирд» с арабского переводится как «задание», которое наставник дает для постоянного выполнения своим мюридам), считая, что для истинного мусульманина должно быть достаточно Аллаха и его Посланника (да благословит его Аллах и приветствует).

Бытует мнение, что Гази-Хаджи, будучи весьма скромным человеком и преданным другом своего наставника Ташу-Хаджи, постоянно оставался в его «тени». Тем не менее, его мюридом считал себя даже царский генерал Орца Чермоев, который проявлял всевозможную заботу о шейхе.

По информации доктора исторических наук, профессора Мовсура Ибрагимова (1958 г.р.), полученной им от Сайд-Альви Тушалаева (1892 г.р.), проживавшего в с. Марзой-Мохк Веденского района ЧР, жители сел Гуни и Марзой-Мохк первоначально были мюридами Гази-Хаджи. Однажды, приехав в с. Гуни, он обратился к своим мюридам со словами благодарности за преданность его проповеднической деятельности, а затем добавил:

– Теперь в вашем селе проживает Кунта-Хаджи – человек, наделенный божественной благодатью и глубокими исламскими знаниями. Я решил передать ему ранг шейха (проповедника). Отныне прошу вас считать своим устазом Кунта-Хаджи.

Кунта-Хаджи в 18 лет совершил хадж в Мекку, во время которого вступил в суфийский орден (тарикат) кадирийя и стал зачинателем этого тариката в Чечне. Несомненно, что на его духовное становление серьезное влияние оказал Гази-Хаджи, о котором Кунта-Хаджи всегда отзывался с большой любовью и уважением. Это нашло отражение, в частности, в его трактате «Тарджамат макалаты Кунта-Шейх».

СЕМЬЯ ГАЗИ-ХАДЖИ

Гази-Хаджи со своей женой Заза (Жансари) вырастил и воспитал семерых детей: Жовзан, Пирмахьма, Абдат, Абу-Муслим, Тоита (Тэи), Мута-Алим, Написат. Заза умерла в 1860 году после рождения дочери Написат и, согласно ее завещанию, была похоронена в селе Исай-Юрт. Кладбище, где она похоронена, находилось на склоне горы, из-за чего там часто происходили оползни, но после погребения жены святого эвлая, они будто бы прекратились.

По информации жителя с. Симсара Абдулы Минкаилова (1957 г.р.), полученной от своего отца Минкаилова Магомед-Насира (1927 г.р.) – потомка Гази-Хаджи, после смерти жены шейх некоторое время жил один. В тот период он ездил по всему Кавказу, проповедуя накшбандийский тарикат. Возвращаясь из очередной поездки, он остановился со своими мюридами в селе Курчали, где его окружили местные жители, желавшие пообщаться с ним. В это время подошла девушка и попросила односельчан подпустить ее поближе к шейху, чтобы рассказать ему сон, увиденный накануне. Как только она начала говорить, эвлая остановил её и сказал, что он в курсе ее сновидения и знает, что она дочь Абдул-Рахима – потомка Берса-шейха. «Все это от Аллаха и наш долг – выполнить его волю», – сказал он.

Так Абдул-Рахим породнился с великим шейхом Гази-Хаджи, выдав свою дочь Жовзан за него замуж.

Судьба потомков Гази-Хаджи неразрывно связана с судьбой чеченского народа. Они выполнили завет своего отца – не покинули родину.

Старший сын Пир-Магомед два раза совершил хадж: первый раз – при жизни отца, второй раз – после его смерти. Он многократно подвергался наказаниям со стороны царских властей, его арестовывали и ссылали на различные сроки, но он всегда возвращался в родные места, где в 1890/1891 г. умер и был похоронен в ауле Симсар.

Его младший сын Мута-Алим долгое время жил в ссылке в Аксае, где получил мусульманское образование у Абу-шейха Аксайского, ученика Гази-Хаджи. Мута-Алим скончался в 1912 г. и похоронен на старинном зандакском кладбище рядом с могилой своего деда Арзу. У него было 4 сына: Нурмагома-Хаджи, Газимагома, Гайрмагома, Жуоба. Их потомки проживают в Чеченской Республике и Хасав-Юртовском районе Республики Дагестан.

Младшая дочь Гази-Хаджи – Tэa (Тоа), которая была еще младенцем во времена переселения отца в Мекку, не успев выйти замуж, вышла на газават – стала бок о бок со своими братьями во время Чеченского восстания 1877 г. под руководством ее двоюродного брата имама Алибека-Хаджи Алдамова. Она погибла в сражении в окрестностях Симсара в начале октября 1877 г. и там же похоронена. Её могилу («Тэи каш») знает любой житель Симсара от мала до велика. Она стала чеченской Жанной д’Арк, национальной героиней, имя и подвиг которой потомки знают и помнят.

Жуоба (Джабраил) – внук Гази-Хаджи, наставник равнинной духовной школы вирда Гази-Хаджи. Получил мусульманское образование у видных алимов Дагестана и Чечни, владел несколькими языками, хранил библиотеку Гази-Хаджи. По преданию, он был автором религиозных трактатов и на рубеже 1920–1930-х гг. являлся имамом села Бамат-Юрт (с. Виноградное Грозненского района). В 1937 г. заключен под стражу вместе с 300 мусульманскими деятелями Чечни и Ингушетии, которые практически все были расстреляны, либо погибли в лагерях.

ГАЗИ-ХАДЖИ, ДВАЖДЫ СЛОМАВШИЙ ХРЕБЕТ САТАНЕ

В одном из хадисов Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) сказано, что наиболее почитаем у Аллаха тот, кто прощает обидчику, находящемуся в его власти.

Из полевого материала, собранного Мохданом Тагаевым (1953 г.р.), жителем г. Урус-Мартана (ныне проживает в г. Грозном), стало известно, что в один из светлых осенних дней в жизнь Гази-Хаджи пришло большое горе: он потерял среднего сына Абу-Муслима. Накануне Гази-Хаджи послал мюридов к односельчанину Осундуру с просьбой дать согласие выдать его дочь Наурашей замуж за своего сына Абу-Муслима. Согласие было получено, но незадолго до свадьбы на вечеринке сельской молодежи односельчанин по имени Айпи неудачными шутками пытался оказать Наурашей знаки внимания. Этим именем его называли не только в селе, но и во всей округе (так называют в народе обычно человека дефектного, имеющего недостатки в умственном развитии – авт.), а его настоящее имя и не помнил никто. И там, где он появлялся, люди раньше времени прекращали веселье или, как правило, все заканчивалось ссорой.

Абу-Муслим сделал замечание Айпи по поводу неуместных реплик в адрес девушки. Слово за слово – произошла ссора. Окружающие пытались успокоить Айпи, но все было тщетно. В итоге был убит Абу-Муслим, который скоро должен был сыграть свадьбу с Наурашей.

После похорон преследователи поймали убийцу. «Какой смертью умереть ему?» – спросили они у несчастного отца. Гази-Хаджи сказал: «Не спешите убивать, я хочу его спросить, почему он убил моего сына?». Убийца упорно молчал. «Для меня очень важно узнать причину убийства моего сына», – настаивал Гази-Хаджи.

И убийца рассказал: «Не знаю, я исполнил приказание внутреннего голоса, который манипулировал мной». Люди застыли от удивления и негодования. Ими овладело желание быстрее расправиться с убийцей.

После недолгого раздумья Гази-Хаджи поднял руку, сдерживая готовый выплеснуться наружу праведный народный гнев, сказал: «Люди, что такое лишиться своего ребенка, знает тот, кто это испытал. Но от того, что мы убьем этого заблудшего, мой сын не воскреснет. Я знаю, шариат позволяет мне мстить за сына, я так же знаю, что сказал по этому поводу Всевышний: «Я с теми, кто терпелив». Коран говорит: «Того, кто во имя Аллаха отказывается от праведной мести, ждет в вечной жизни благодать от Него».

Я прощаю этому несчастному кровь своего сына, живи в доме, что стоит напротив моего, там должен был жить Абу-Муслим. И пусть знают все: не только людям, но и сатане, вселившись в душу этого бедного человека, не под силу сбить меня с праведного пути».

Толпа вздрогнула. У многих на глазах появились слезы. Послышались вскрики, некоторые впали в исступление.

– О великий эвлая! (О великий Святой), – послышалось вокруг. – Пусть Аллах вознаградит тебя своей благосклонностью за твой благородный поступок.

Гази-Хаджи сделал паузу, вслушиваясь в говор толпы, и только когда установилась тишина, сказал, что у Наурашей, которая осталась без жениха, будет светлое будущее.

Не было предела чувству глубокой благодарности людей к праведнику. Они плакали навзрыд и умиротворенные разошлись по домам. А убийца поселился в доме напротив, как пожелал праведник.

С тех пор Гази-Хаджи стали называть в народе «Гази-Хаджи Зандакский, дважды сломавший хребет сатане».

Таким образом, Гази-Хаджи, простив убийцу родного сына, бросил вызов сложившемуся веками обычаю кровной мести. Силой своего неимоверного терпения жажде удовлетворения справедливой мести в этой жизни, он предпочел довольство Аллаха в вечной жизни. Он простил убийцу вовсе не потому, что посчитал его поступок оправданным – приговор над ним оставил за Всевышним.

Односельчане ненавидели Айпи, никто не общался с ним. Жил он как отшельник и почти не выходил из дома. Однажды Гази-Хаджи вызвал его к себе и предложил ему каждый день молиться вместе. Айпи не возразил праведнику и через некоторое время он стал богобоязненным человеком. Люди все больше удивлялись терпению Гази-Хаджи. Слава о его мудрости и благочестии стала известна далеко за пределами Чечни, в том числе и на земле обетованной – в Мекке!

Через некоторое время Айпи попросил у Гази-Хаджи разрешения уехать из села и при этом поклялся, что в дальнейшем будет творить только богоугодные дела. Гази-Хаджи не стал препятствовать, и тот уехал в неизвестном направлении. После этого его больше никто никогда не видел.

Однажды после пятничной молитвы к Гази-Хаджи подошел Осундур со своим сыном Эрсемби. Желавшие породниться с ним, они были очень огорчены случившемуся. Но так как все от Аллаха, смирились с судьбой. Разговор этот слышали ближайшие сподвижники Гази-Хаджи. Вечером того же дня они попросили у своего устаза разрешения женить его младшего сына на дочери Осундура. С согласия Гази-Хаджи группа мюридов опять пришла в дом Осундура с просьбой выдать дочь за младшего сына Гази-Хаджи – Мута-Алима.

По воле Аллаха, Наурошей стала его женой и родила ему четверых сыновей: Нур-Магомеда, Гази-Махма, Гайр-Махма и Джабраила (Джоба), впоследствии ставшего известным эвлая.

ГАЗИ-ХАДЖИ – ИСТИННЫЙ ВОИТЕЛЬ ЗА ВЕРУ

Гази-Хаджи Зандакский стал истинным воителем за веру, готовым жертвовать своим здоровьем, благополучием, а если потребуется – и жизнью. Будучи не просто духовным проповедником, но и известным идеологом имамата (мусульманское государство Чечни и Дагестана в 1830 – 1859 гг.), он никогда не прятался за «мантию шейха», и когда шла освободительная борьба – до конца оставался верным обету газавата.

По народным преданиям известно, что на определенном этапе освободительного движения горцев Гази-Хаджи выполнял функции исламского инспектора, контролировавшего выполнение норм шариата различными должностными лицами имамата.

В 1840-е гг. Гази-Хаджи выступил в качестве исламского миссионера на Северо-Западном Кавказе среди адыгов, а затем выполнял роль духовного наставника в Малой Чечне. Наиб этой области Саадула Гехинский отмечал: «Мы при помощи Божией идем по истинному пути, указанному нам пророком, и следуем добрым советам шейха Гази».

После завершения военных действий на Северо-Восточном Кавказе и пленения Шамиля в августе 1859 г. Гази-Хаджи продолжал свою проповедническую деятельность. Когда усиление репрессивных мер царского командования стало причиной антиколониального восстания в Горной Чечне (1860–1861 гг.), он развернул активную деятельность среди представителей духовенства, призывая их на газават. По этой причине власти Терской области приняли решение о ссылке Гази-Хаджи без права возвращаться не только в Зандак, но и в Ичкерию. По ходатайству царского генерала Орцу Чермоева, который был к нему весьма благосклонен, местом ссылки было выбрано с. Старый-Юрт (Толстой-Юрт).

Так, в 1861 г. Гази-Хаджи со своей семьей был вынужден переселиться в Притеречье. Но даже после разлуки с родными горами его не покидала уверенность на пути Аллаха. Он воспринимал это как божье испытание и не свернул с избранного пути поборника Ислама – вопреки всем трудностям и преследованиям он продолжает наставлять чеченцев и кумыков на единственно верный путь – путь Всевышнего.

Проведя некоторое время в ссылке, в 1863 г. Гази-Хаджи принимает решение выполнить свое давнее желание – совершить паломничество в святую Мекку. Отправляясь в дальнюю дорогу, он не взял с собой трех отборных лошадей и необходимый скарб для путешествия, предложенные ему Орцу Чермоевым. Гази-Хаджи попросил раздать это добро нуждающимся – настолько он был неприхотлив в жизни, довольствуясь самым малым.

В Мекке его гостеприимным кунаком стал шейх Муса. Будучи имамом одной из мечетей, Гази-Хаджи занимался проповедью накшбандийского тариката. Однако недолго было суждено жить Гази-Хаджи после этого – в 1867 г., в возрасте 65 лет, он скончался. Шейх Муса похоронил своего друга в Мекке, на священной земле Альхьарама, недалеко от самой главной святыни исламского мира – Масджид-аль-Харам.

Гази-Хаджи вошел в историю чеченского народа не просто участником Кавказской войны со всеми ее тяготами и лишениями, жестокостью и высочайшей духовностью. Он был духовным наставником нескольких поколений, оставался примером несгибаемого духа и высокой нравственности, глубокой веры и терпимости.

Память о шейхе Гази-Хаджи жива не только среди чеченского народа, но и других народов Северного Кавказа.

Этому легендарному и великому просветителю посвящены три святыни в разных селах нашей республики – Симсара и Зандак Ножай-Юртовского района и Гехи-Чу Урус-Мартановского района.

Мовла Осмаев